Волк как естественный регулятор численности дикого северного оленя
в Лапландском заповеднике (Кольский полуостров)

На западе и востоке Мурманской области обитают две изолированные популяции дикого северного оленя Rangifer tarandus [Крепс, 1928; Макарова, Хохлов, 1985]. По особенностям жизненного цикла дикому северному оленю требуются большие – тысячи кв. км. – территории с круглогодичными источниками полноценного корма и не имеющие серьезных препятствий для миграций, как то: железных дорог, автотрасс и т.д. [Макарова, 1980]. Сегодня по территории Лапландского заповедника и прилегающих пространств кочуют около одной тысячи диких северных оленей. Естественно, там же обитают и волки, для которых олени являются основной добычей [Макарова, 1979].

Цель данной работы - проверить достоверность гипотезы о естественной регулирующей роли волка по отношению к численности дикого северного оленя Rangifer tarandus в экосистеме большого природного Лапландского заповедника.

Для оценки численности волков со дня основания заповедника в 1930 г. отмечали все встречи зверей. Их следы – отпечатки следа и размер шага, трупы и останки, результаты охоты на волков на прилегающей к заповеднику территории, вой, остатки помета для фиксации состава его охотничьей добычи, - все это объединяется термином “встречи волков”. В картотеке заповедника хранятся записи наблюдений научных сотрудников, лаборантов-исследователей, лесников (инспекторов охраны), работников администрации – общее число достоверных наблюдений волка за 51 год – 330 [Летопись природы …, 1958-2003].

Основой для оценки динамики стада диких северных оленей на территории заповедника с 1929 послужили отчеты заповедника о наземных и авиаучетах [Отчеты…, 1929 - 2003]. В первые годы учеты велись путем наземных наблюдений, а с 1957 начали систематически раз в год (в марте или апреле) проводить авиаучеты с вертолетов и самолетов [Семенов-Тян-Шанский, 1990]: стадо фотографировали с воздуха, а затем пересчитывали животных на фотографиях.

На рис. 1 представлена попытка сопоставить динамику численности волка и оленя в заповеднике с 1929 по 2003 гг.

В 1967 г оленье стадо в западной части Кольского полуострова достигло максимальной численности - 12640 голов. В заповеднике в тот же год отмечено 15 встреч волков. В связи с большим поголовьем оленей был организован госпромхоз для их отстрела [Семенов-Тян-Шанский, 1990] за пределами заповедника, но вблизи его границ (5-10 км).

К 1976 г. было добыто, по официальным данным, 7375 оленей. С 1976 по 2005 г. существенного роста численности оленьего стада не произошло. После уменьшения численности до 168 голов в 1982 г. (возможно, это были последствия стресса из-за отстрела беременных важенок в феврале) колебания составляли от 500 до 1000 голов, причем в 1994-1996 гг по наземным и авиаучетам было 800 – 1000 животных, а в 2003 г. – 1000 голов (полный авиаучет - четыре полета).

В 1982-85 гг. число встреч волков возросло до 23-28, а к 1989 г. упало до 5. От 1988 до 1996 гг. число встреч волка монотонно росло от 7 до 17, а численность оленей росла от 400 до 1000 голов. Примерно с 1990 г. плановые отстрелы волков в Мурманской области прекратились.

С 1996 до 2003 гг. общая численность встреч волков колебалась в пределах 13 - 27, т.е. было 2-3 жизнеспособных стаи, оленье стадо в эти годы насчитывало около 1000 голов. В первые годы организации Советских заповедников ставилась задача сбережения и преумножения популяций исчезающих животных, причем их перечень ограничивался охотничье-промысловыми видами, поэтому на почву заповедников был перенесен опыт охотничьих хозяйств. На 1930-1970е годы приходится торжество идей биотехнии, когда признаком благополучного положения в заповедниках считался прогрессирующий рост численности хозяйственно ценных животных. Основная стратегия управления населением животных в заповедниках сводилась к тому, что популяциям т.н. ценных видов создавали благоприятные условия, способствующие сокращению смертности и увеличению успешности размножения, а популяции т.н. вредных животных подавлялись вплоть до полного или почти полного уничтожения, например дикий северный олень (берегли) – волк (уничтожали).

Если в охотничьих хозяйствах стремление искусственно увеличить поголовье “особенно ценных в хозяйственном отношении” видов было оправдано практическими соображениями, то в заповедниках такая тенденция просто не имела ни хозяйственного, ни биологического смысла: во всех заповедниках охота была запрещена всегда, а любое искусственное изменение природных процессов антиэкологично и не связано ни с общими, ни с частными задачами заповедников. [Соколов и др., 1997; Алексеева и др., 1983; Дыренков, 1986, Насимович, 1968, 1974, 1979; Насимович и Исаков, 1983].

Это целиком применимо и к Лапландскому заповеднику. Его организация имела в виду сохранение большого участка природных ландшафтов Кольского севера с их растительностью и животным миром, в первую очередь в интересах охотничьего хозяйства [Крепс, 1928]. В первые пять лет заповедник был организационно связан с охотничьим хозяйством, он прежде всего считался резерватом охотничье-промысловых животных. Задачей его считалась охрана дичи и пушных зверей, содействие их расселению на окружающие территории [Постановление…1930]. Согласно этой концепции наиболее нуждался в охране дикий северный олень Rangifer tarandus.

В дальнейшем, в “Положении о Лапландском заповеднике” [1958, 1960] биотехнические идеи повторялись и уточнялись: заповеднике предписывалось обязательн истреблять волков, при сохранении остальных хищников, как неотъемлемой части природного комплекса. Но и сегодня отголоски этих биотехнических идей появляются в публикациях и нормативных документах, например [Стратегия сохранения …, 2004].

В Лапландском заповеднике из-за его больших размеров и пересеченного рельефа для создания благоприятных условий копытным (дикому северному оленю и лосю) активно применялось только снижение контактов с “опасными” хищниками – волками, их уничтожали по области, это привело к тому, что и в заповеднике они стали встречаться гораздо реже.

Благоприятные условия существования – заповедный режим и почти полное отсутствие волка - способствовали росту популяции оленей в Лапландском заповеднике, а прогрессирующий рост поголовья оленей приводил в конечном итоге к перенаселению со всеми вытекающими отрицательными последствиями. По прямолинейной логике, вытекающей из практики управления охотничьими хозяйствами, перенаселение популяции оберегаемого вида (Rangifer tarandus) требует ее сокращения путем активного уничтожения, т.е. к качественному изменению стратегии - от охраны к уничтожению. Конечно, из этических соображений при этом поддерживалось мнение, что отстрел должен проводиться только за пределами заповедника [Бородин, 1959, Семенов-Тян-Шанский, 1982].

Опыт регулирования численности копытных в заповедниках Советского Союза, в том числе в Лапландском, путем отстрела во всех без исключения случаях дал отрицательные результаты. В 1971 г. на западе Мурманской области, вне заповедной территории, но близ нее, начался промысловый отстрел диких оленей (регуляция численности) [Семенов-Тян-Шанский, 1982.]. Промысел шел за счет маточного поголовья, т.к. к этому времени прироста популяции не было, она сокращалась от бескормицы [Семенов-Тян-Шанский, 1982, 1990 , личные свидетельства работников заповедника, автора статьи, участников промысловых отстрелов оленей 1967 - 1982].

По данным официального отчета госпромхоза “Мурманский” к 1976 г. из стада было изъято 7375 голов, причем по неофициальным сведениям изъятие было значительно больше – за счет подранков, браконьерства и беременных важенок, погибших от стресса (беременность оленей продолжается около 8 месяцев, с октября по середину мая, охота растягивалась до 15 марта, а уже в середине мая идет массовый отел оленей, т.е. охота подрывала возобновление популяции). По учету 1976 г. в живых осталось 482 оленя, но стадо продолжало таять, и в 1982 г. учет показал 168 оленей.

Наиболее естественным, экологически оправданным способом действительной регуляции численности копытных представляется сохранение активных крупных хищников - волка и бурого медведя [Филонов, 1983,1989]. Волк важнее в нашем случае, т.к. медведь зимой на полгода впадает в спячку, а летом в основном потребляет растительные корма, например, ягоды. [Овсяников и Поярков, 1995; Рябов и др., 1983; Pimlott 1967, Peterson 1977].

Воздействие волков, по-видимому, благоприятно для состояния стада – волки изымают в первую очередь ослабленных и больных животных, а охотники наоборот – убивают самых крупных и бодрых, тем самым ухудшая кондиции стада. По картотеке в Лапландском заповеднике жертвами волков в основном были олени - из 57 проб останков жертв волков и волчьего помета - 40, т.е. 70% были оленьи, 12 - лосиные, других животных – 5 (3 - зайцев, 2 – полевок).

Мы можем пока еще не утверждать, но с большим основанием предполагать, что в Лапландском заповеднике в последние 15 лет реализуется естественный, без искусственных принудительных мероприятий, эксперимент поддержания стабильной численности диких северных оленей. Территорию заповедника и вокруг него контролируют 8 – 12 волков, в течение этого времени численность оленей колеблется в пределах 1000 голов, что соответствует естественной емкости пастбищ, состояние ягельных пастбищ, сильно истощенных ранее, улучшилось, олени держатся бодрыми компактными группами.

Ситуация осознаётся постепенно, и чтобы внести ясность в проблему, надо провести в заповеднике ряд научных наблюдений за взаимоотношениями волка и оленя. При решении нашей конкретной частной задачи – выяснить взаимоотношения волка и оленя в Лапландском заповеднике - учёты численности оленей проводились и проводятся регулярно, а для волка приходится опираться в основном на случайные наблюдения. В дальнейшем редполагается организовать изучение взаимоотношений волка и оленя в Лапландском заповеднике на основе планируемого статистически обоснованного эксперимента.